[u9Xtw5]

Опять эта дурацкая аллергия на лейкопластырь.
Сгоняла сегодня к врачу, буду обмазываться мазью.
А аллергия-то на стопе! А ведь я ей хожу! Столько неудобства.

Ну и давно же я про книжки не писала. Уж всё позабыла, наверное, что сказать хотелось в процессе чтения.
Ну, что осталось - то осталось.

Дэн Абнетт - "Возвышение Хоруса", Грэм Макнилл - "Лживые боги", Бен Каунтер - "Галактика в огне"
Да-с, причастилась Вахе. Ничего так, однако же я ожидала, что собственно войнушки будет больше. А тут какие-то тайные общества, да какие-то летописцы. Да и кропотливого выписывания ТТХ, как это было у Вебера или там у Воробьева, ожидать не стоит, как вижу теперь. Зато ПАФОС и МОНУМЕНТАЛЬНОСТЬ.
Складывается впечатление, что Император ихний - это такое же существо из варпа, как и боги хаоса. Только те - вроде как зло, а он противоположность им, чтоб красивый дуализм не нарушился. Ну и вроде как его божественной силой что-то в варп изгнали?.. Эээ, как-то я плохо помню уже Плюс то, как его Хорус видел в блужданиях по варпу (или где он там блуждал в конце "Лживых богов") - это ж как-то не похоже на человека.
P. S. Локен - няшка.

"– Следовательно, как у воина, у тебя нет совести?
Локен покачал головой:
– У меня есть совесть, и она определяется моей верой в Императора."

"– Что мне в тебе больше всего нравится, Гарвель, – заговорил Зиндерманн, – так это твоя гуманность. Это качество очень влияет на твои мысли. Почему ты не заговорил со мной об этом раньше?
– Я думал, это пройдет, – признался Локен."

"В космосе нет места фундаментальному и непреложному злу. Он слишком велик и бесплоден для такой мелодрамы."

"воспоминания так же тяжелы и отчетливы, словно это было вчера. Два воина, лишенные в силу военных обстоятельств своих арсеналов, преследуют друг друга в продуваемом ветром лесу, Только опыт и сила воли. Локен чуть не прослезился от восхищения противником, которого убил."

"– Прикажи открыть огонь, – решительно произнес Хорус. – И пусть Галактика горит огнем!
Невероятно прекрасный примарх Детей Императора картинно развернулся перед герметичным люком, покидая «Дух мщения», и от резкого движения взметнулась его длинная кольчужная накидка." - невероятно прекрасный!

Вергилий, "Буколики", "Георгики", "Энеида"
Древнеримские стишата. Любопытно, но не трогает.
Буколики - про пастушек, пастушков (Древний Рим же)... Георгики - про сельское хозяйство. И животноводство!
Энеида - про Энея, да. Но упоминаются и прочие герои, Одиссей вот, к примеру, сияет даже в книге про приключения троянцев! Про него что ли прочитать.
Запомнились ещё двое ворот для снов, роговые и мраморные - в Сэндмене были.

"ЭКЛОГА II
Эклога построена на биографическом материале. Влюбленный Коридон — это сам Вергилий, добивавшийся благосклонности Александра, мальчика-слуги Азиния Поллиона, государственного деятеля, оратора и поэта, покровительствовавшего Вергилию. В благодарность за эклогу Поллион будто бы подарил мальчика Вергилию, и впоследствии Александр стал ученым-грамматиком. В пределах жанра буколики — это традиционная песня-жалоба влюбленного пастуха."

"Многие думали: есть божественной сущности доля
В пчелах, дыханье небес, потому что бог наполняет
Земли все, и моря, и эфирную высь, — от него-то
И табуны, и стада, и люди, и всякие звери,
Все, что родится, берет тончайшие жизни частицы
225 И, разложившись, опять к своему возвращает истоку.
Смерти, стало быть, нет — взлетают вечно живые
К сонму сияющих звезд и в горнем небе селятся."

"Всем царица велит на ложа возлечь расписные,
Все дивятся дарам Энея, дивятся на Юла,
710 Речи притворной его и лицу цветущему бога,
Смотрят на плащ, и покров с узором из листьев аканта.
Пристальней всех остальных финикиянка бедная смотрит,
Не наглядится никак, обреченная будущей муке:
Сердце ее распалили дары и мальчик прекрасный.
715 Он же, за шею обняв Энея, краткое время
Побыл с мнимым отцом, чтоб любовь его только насытить,
После к царице пошел. А та глядит неотрывно,
Льнет всей грудью к нему, и ласкает его, и не знает,
Бедная, что у нее на коленях бог всемогущий.
720 Он же, наказ не забыв, начинает память о муже
В ней понемногу стирать, чтобы к новой любви обратились
Праздная дума ее и любить отвыкшее сердце."

«Несчастные! Все вы безумны!
Верите вы, что отплыли враги? Что быть без обмана
Могут данайцев дары? Вы Улисса не знаете, что ли?
45 Либо ахейцы внутри за досками этими скрылись,
Либо враги возвели громаду эту, чтоб нашим
Стенам грозить,[449] дома наблюдать и в город проникнуть.
Тевкры, не верьте коню: обман в нем некий таится!
Чем бы он ни был, страшусь и дары приносящих данайцев».

"Мужи, несите мечи! Последний рассвет побежденных
Ныне зовет! Отпустите меня к врагам и позвольте
670 В новую битву вступить, чтоб не умерли мы без отмщенья!»"

"Что ни день, обновляет дары и с жадностью смотрит
В грудь отверстую жертв, угадать стараясь приметы.
65 Разум пророков слепой! Что ей, безумице, пользы
В храмах, в пылких мольбах? По-прежнему пламя бушует
В жилах ее, и живет в груди сокрытая рана.
Жжет Дидону огонь, по всему исступленная бродит
Городу, словно стрелой уязвленная дикая серна;
70 В рощах Критских пастух, за ней, беспечной, гоняясь,
Издали ранил ее и оставил в ране железо,
Сам не зная о том; по лесам и ущельям Диктейским
Мечется серна, неся в боку роковую тростинку."

"Доблесть милее вдвойне, если доблестный телом прекрасен."

"Молвила жрица в ответ: «О, рожденный от крови всевышних,
Сын Анхиза, поверь: в Аверн спуститься нетрудно,
День и ночь распахнута дверь в обиталище Дита.
Вспять шаги обратить и к небесному свету пробиться —
Вот что труднее всего! Лишь немногим, кого справедливый
130 Царь богов возлюбил, вознесенным доблестью к звездам
Детям богов удалось возвратиться оттуда, где темный
Вьется Коцит[657], ленивой струей леса обегая.
Но если жаждет душа и стремится сердце так сильно
Дважды проплыть по стигийским волнам[658] и дважды увидеть
135 Тартар, если тебе отраден подвиг безумный,
Слушай, что сделать тебе придется. В чаще таится
Ветвь, из золота вся, и листы на ней золотые.
Скрыт златокудрый побег, посвященный дольней Юноне,[659]
В сумраке рощи густой, в тени лощины глубокой.
140 Но не проникнет никто в потаенные недра земные,
Прежде чем с дерева он не сорвет заветную ветку.
Всем велит приносить Прозерпина прекрасная этот
Дар для нее. Вместо сорванной вмиг вырастает другая,
Золотом тем же на ней горят звенящие листья.
145 Взглядом кроны дерев обыщи и ветвь золотую
Рви безоружной рукой: без усилья стебель поддастся,
Если судьба призывает тебя; если ж нет — никакою
Силой ее не возьмешь, не отрубишь и твердым железом."

"Кеней — родился женщиной; позже, когда полюбивший ее Нептун обещал ей любую награду, она захотела стать мужчиной, неуязвимым для ран. Была в мужском образе Кенея задушена кентаврами и в подземном царстве обрела первоначальный девический облик."

"Стихи 315–316. …посвященный Фебу… — дети, появлявшиеся на свет с помощью кесарева сечения, посвящались Фебу-Аполлону как богу-исцелителю."